Прибыв в Исламскую республику около полудня, Палестина спрыгнул на землю, едва полозья вертолёта коснулись земли. Учитывая различия часовых поясов и времени зенита, пора совершать Намаз подходила через двадцать минут. Палестина посмотрел на часы и возвратился в вертолёт за водой для омовения рук.

Через некоторое время он шёл грунтовой дорогой по направлению к оговоренному в письме адресу на окраине столицы, где Иран должен был встретить его.  Али видел Тегеран с воздуха, и выбрал удобное для посадки место таким образом, чтобы немного пройтись... Не раз он был на переговорах, но торг, пускай и дипломатический, всё-таки был чем-то иным по сравнению с «доверительным разговором», который планировал Палестина. Таким образом я хочу обиняками выразить мысль, что Палестина немного боялся открывать свою душу и мысли перед Ираном - страной с такой древней историей, хотя бы араб и практиковал искусство красноречия. Сейчас он хотел бы выглядеть сильно старше своего облика, как он заявлял о себе, настоящим мужчиной, или даже умудрённым старцем. Ещё больше он хотел бы оправдать свои претензии.

О внешнем виде Али позаботился, сменив униформу на белую галабею с воротником-стойкой, однако не сменив головного убора – белой куфии с чёрным орнаментом, свободно ниспадающей на плечи из-под игаля, так что вид был традиционным и удовлетворяющим. В руках Палестина нёс небольшой дипломат; всё оружие, которое он мог позволить себе взять, осталось на борту – даже западным агентам нечего было бы подозревать. Но более значимым доводом к спокойствию было знание, что Иран – поистине великодушный хозяин, также он расположенный к братьям, хотя бы и только по вере.

Тем не менее, у Палестины были и поводы для беспокойства. Исламская республика был известен своим независимым нравом. Он пёкся о себе (и Али его понимал), и не позволил бы себя дискредитировать, находясь в довольно шатком положении на международной «акробатической» арене. Итак, ничего не оставалось, как положиться на милость Аллаха.

Отредактировано Palestine (2012-03-26 06:19:10)

Во время приветственных объятий невольно ожидаешь удара ножом в спину. Не всегда, но у Палестины часто так.

- И тебе мира, брат.

Он с размеренной важностью последовал за Ираном, куда тот повёл. Перс выглядел степенным, умиротворённым ("Что ж, так и должен выглядеть хозяин дома..."), хотя и без обыкновенного тюрбана. Глядя на него, Али с томительной тоской подумал о том, что он когда-нибудь будет так же принимать гостей в своём собственном, просторном и свободном доме.

Традиция требовала посвятить время отдыху и общению, не торопиться, не показывать спешки. Так ты демонстрируешь уверенность в себе и уважение к партнёру. Предполагалось, что эти два качества дают в полное распоряжение сколько угодно времени на ведение переговоров – ведь хозяин (или гость) так важен для тебя. Действительно, очень важна эта встреча для Али: жизненно, наверное, - потому что другого шанса ему не оставили. Но перед глазами бежали циферки жизненных часов. Палестине казалось, что каждую минуту, которую он проводил на этом дворе, Израиль становился всё сильнее.

Стараясь выглядеть как можно более независимо и сохраняя внимательность на лице, араб рассматривал обстановку. В душе, как и из соображений практики, он очень не хотел обидеть Персию.

Отредактировано Palestine (2012-02-21 01:12:43)

Почему одним всё, а другим ничего?
С высоты можно было видеть, насколько вид Ирана-республики соответствует виду Ирана-человека: крепкий, ладный и зрелый - высокоразвитый. Коран предписывает быть терпеливым и переносить все испытания. "Воистину, за тягостью - облегчение". Однако облегчение для Палестины не приходило, и не приходило долго. Аллаху всё известно, и если такова воля Его - пусть знает, как Палестина ей покоряется.

Поблагодарив Аллаха, Али принялся за угощение, стараясь не выглядеть голодным волком. Впрочем, особо стараться не пришлось, видимо, из-за волнения, благодаря которому все чувства Палестины ушли глубоко внутрь, и ещё потому, что в голове всё время крутилась мысль о том, что стоит отдать дань вежливости и расспросить Ирана о здоровье его и его родственников, Афганистана и Таджикистана, что Али и сделал.

После он взял чемоданчик и стал раскрывать его со словами:

- Прежде, чем перейдём к разговору о делах политических, я хотел бы преподнести тебе дар от моего народа.

В чемоданчике были сласти, которыми Палестина очень гордился. Он достал коробку и передал Ирану. Надо сказать, Али был благодарен Персии и Аллаху за меры, предусмотренные для приведения мыслей в порядок. Он расположился удобнее, чтобы расслабить спину.

- Я очень рад, что мы смогли встретиться именно сейчас. Под давлением ненависти врагов часто союзники разбегаются, в то время как мы должны помнить, что мы братья, и бояться разрывать родственные узы, как нам велит Аллах...

Важно было следить, чтобы разговор не сполз на скользкую религиозную тему. Палестина весь разговор с некоторой долей брезгливости держал в голове различия вероубеждений арабского мира и Персии. Однако не прибегнуть к упоминанию веры было невозможно, потому что вера - единственное оружие мусульман в последнее время.

- "Верующие друг для друга подобны частям одного здания, которые поддерживают друг друга," - сказал Пророк, мир ему и благословение Аллаха. Я пришёл к тебе, чтобы поговорить об объединении, о котором ещё говорили наши лидеры, да упокоит Аллах их души, против общего врага. Ты призывал всех мусульман к уничтожению "Израиля", и я услышал твой призыв. Я сожалею, что ветер войны заставил нас согнуться, так, что мой брат Сирия не смог пригласить тебя к себе, чтобы объединить усилия - он хотел сделать это сразу, как до нас дошли вести. Так же и Ливан хотел тебя видеть, - ты знаешь, как он тебя любит, - но болезнь, распространённая Западом, и его уложила в постель. Между тем, Израиль ещё жива, и пока она жива, многие страдают и все находятся под угрозой.

Произнеся эту речь, Палестина замолк, чтобы не выглядеть многословным. Он был осведомлён и о том, что Иран прекратил поставки нефти в Европу (прежде, чем они сами от неё отказались), и о том, что Израиль подозревается в намерении атаковать Исламскую Республику (Голда, зачем?!). Но чтобы дойти до самого волнующего вопроса - об оружии - нужно быть терпеливым. Не должно выглядеть так, будто Палестина считает, что Ардашир забыл свои слова. Конечно, он и не забыл, но... мудрых обременяет политика.

Палестина не был попрошайкой, но он был юн, и у него было пламя веры.

Отредактировано Palestine (2012-03-05 05:32:18)

Кажется, Иран был доволен подарком. Это сильно успокоило Палестину. И, хотя обычно иранские организации поддерживали радикальную деятельность ХАМАСа, безмятежная конструктивная атмосфера подключила к переговорам силы ФАТХа, у которых в ценностях высокая политика, привитая Али Ясиром Арафатом. Его внутреннее противоречие возросло, но в поведении проявилось умиротворение. Видимо, по главному вопросу партии были единодушны. Видимо. Что касается остального... Та часть Палестины, которая руководствуется "Бригадой мучеников Аль-Аксы", очевидно, была менее фанатичной и могла чувствовать шире - например, ей было приятно, что Ирану понравился подарок, а также то, что его сердце горячо отзывается на все слова Палестины; это вызывало благодарность и удовлетворение - то и другое. С другой стороны, ХАМАС требовал перейти от обмена мнениями к принятию радикальных решений.

"...Но сейчас слишком опасно угрожать ей." Услышав эти слова, Али удивился. На его взгляд, Ирану было опасно медлить - ещё немного, и он захлебнётся собственными проблемами, потому что отказ от экспорта нефти грозит Ардаширу смертельным экономическим кризисом. Даже Индия, обещая покупать больше иранской нефти, не может восполнить того ущерба, который он терпит, разрывая связи с Европой. Европа тоже несёт потери, но значительно меньшие, потому что их недостачу отчасти компенсирует Саудовская Аравия. "Ас-Саудия - хороший игрок, но рано или поздно (и в наших интересах, чтобы как можно раньше) ей придётся занять однозначную позицию". Эти мысли Али должны ответить на резонный вопрос, почему Палестина пошёл к Ирану, а не к Саудовской Аравии, родной по крови, и тем более, лидеру среди стран-суннитов. Ясно почему: у Ирана больше оснований инициировать войну. Али не сомневался, что Иран большой, ему видней, но своя правота ему была выгодней.

- Мы не дадим им себя сломать, Аллах не даст, - мягко возразил Палестина, и его глаза сверкнули. В голове давно зрел план. Очевидно было, что европейцы сами толкали мусульман к этой мысли - создать сильный союз на Востоке, Халифат, который объединил бы всех братьев и сестёр, но при этом не был бы государством. Духовный союз, провозглашающий шариат общим законом, сводом правил, чтобы никакой чужак не навязывал бы свои права, чтобы мусульманский мир мог дать достойный отпор. Почему Европа хочет этого? Потому что Европа хочет войны, которая решила бы все их проблемы. Потому что Европа ищет врага. Но Европа ещё не понимает, что нашла врага, куда более достойного, чем она сама. Европа слаба; между тем, война, как кровопускание, исцелит Аравию и приведёт к расцвету. И даже нынешние революции - волей Аллаха только укрепляют иммунитет мусульманских стран.

Отвечая на вторую реплику, голос Палестины зазвучал выше, чем Али того бы хотелось.
- Мне нужно оружие. Я мог бы и дальше вести войну в одиночку, но...- Он прочистил горло, чтобы не пищать, а говорить веско, по-мужски, и понизил голос. - Это было бы малоэффективно. Мои действия утомляют Израиль, но не более. В то же время на страны, ещё поддерживающие мир с Западом, эти ожиревшие лицемеры давят, и тем самым ослабляют вас. Если нам чего-то и ждать, то уже начав укрепляться, а не только помогать мне друг другу вести партизанскую войну и поддерживать существование. Поэтому я и хотел спросить: что ты собираешься делать, и как... готовишься к джихаду?

Последнее слово Палестина произнёс с такой непередаваемой интонацией, что по одному только придыханию собеседник должен был понять, какой смысл подразумевает говорящий.

Я страдаю и совершенно не могу ждать. Нет, ты же сам страдаешь и можешь погибнуть, почему мы должны терпеть это издевательство от неверных?

- Ты мне помогал защищать мои поселения, и я могу тебе доверять. Но мне тоже важно знать правду. Ты действительно готовишь ядерное оружие?

Отредактировано Palestine (2012-03-04 13:15:15)

Укрепления идут полным ходом. Вот то, что Али больше всего ожидал услышать. Значит, у Ирана есть какие-то партнёры, о которых зависят его действия. Кто? Какие?

А ты, Палестина, размечтался, что сейчас все сбегутся тебе на помощь. В памяти всплыли воспоминания о давнишней интифаде, первой. После подрыва израильского здания и реакции Голды Али в бедро попал осколок, и он полз, в крови, пока мог. Ещё несколько минут назад он бросал камни в израильтян, потом присел под стеной, пытаясь докричаться сквозь грохот до соседей, потом взрыв, звон... Палестина приподнялся - он лежал на спине - и увидел вместо ноги развороченный кусок плоти. Боль пришла потом, вместе со страхом и тошнотой, до этого она была где-то отдельно. Когда мир в глазах перестало трясти, маленький борец увидел перед собой Ливана - холёного выпестка старших братьев и сестры, который зачем-то здесь оказался. Выяснилось, пришёл затем, чтобы сказать: Иордания считает поведение Али глупым, она не будет ему потворствовать, пусть потом к ней не приходит... Потом стрельба - это израильская милиция приближалась, ползли танки. Ливан захныкал, что-то кричал, наверное, просил уходить поскорее. Палестина очень хотел пить и находился в состоянии клинического шока... Потом его хотели отнести к Египту, но Египет сказал, что это не его дело. Только Сирия, старый мудрый Сирия осмотрел неумело перевязанные раны, наложил чистую повязку. И дал оружие. Делай что делаешь, никто за тебя не будет.

У Ирана своя политика, у Палестины своя война. Что, что мне сделать, чтобы он открыл мне свои планы? Если Иран будет и дальше укрепляться - это хорошо. Он может стать центром крепкого в убеждениях Востока.

- Я доверяю всему, что ты делаешь, брат, и обещаю свою помощь, если от меня что-то понадобится.

Палестина важно встал и прошёл к балкону, рассматривая роскошный вид на город и благодатное небо. Потом он достал из чемоданчика карту, раскрыл её и положил на столе. Насколько бы ни был он младше великого Персии, но он претендовал называться независимым государством, а значит, должен вести себя, как страна, осознающая свою ответственность.
- Сирия сильно болен, и пока оставим его покоиться. Ливан я в расчёт не беру. Иордания - женщина благочестивая, и она будет действовать в интересах уммы, если кто-то из братьев покажет себя сильным лидером. В таком же случае мы сможем призвать к ответу Саудовскую Аравию. Египет не бросит нас, хотя он и предпочитает держаться стороне. Много будет зависеть от Ирака, и чтобы избавить его от американского влияния, потребуются радикальные действия - они в твоих силах... - "Ведь ты уже пытался произвести в нём Исламскую революцию", - ...особенно при нашей с Иорданией поддержке. Но ты как всегда мудр, недаром все боятся тебя: пока каждый из нас не совершит джихад в себе, пока не будет верности и веры, разговоры и союзы - пустая трата времени. Ты говоришь, что нашёл надёжную поддержку среди неверных? Кто это?
Спокойно Палестина смотрит в глаза Ирану. - Ты представляешь себе одно, а собой представляешь другое...

Вторая интифада. Неожиданно на базу поступает ПУ и партия ракет "Араш". "Иран передал" - с улыбкой и нежностью в голосе сообщает кудрявый повстанец. В доли секунды воображаемые картины и воспоминания пронеслись перед мысленным взором.

- Как, как ты мог сказать, что кроме нас больше некому сражаться?! Наши братья в беде, наши женщины унижены, дети идут на смерть, а ты от кого-то будешь зависеть!..

К горлу Палестины подкатывает ком, он резко бледнеет. Слишком затянутые переговоры, слишком пространные мысли. Народные волнения, гормональный всплеск, беспорядки на улицах, боевики ХАМАСа в Рамалле, к вискам приливает кровь. Али злится. Он только спросил про то, что собирается делать Иран и есть ли у него ядерное оружие - самый главный вопрос - как уже не может ждать ответа, хочет встать...

И Иран ответил. Али замер, глядя в его глаза. Он всегда с благодарностью относился к Персии, хотя и чувствовал дистанцию, холодок, который разделяет перса и арабов, но вот в такие моменты испытывал и не мог от себя скрыть бездонного благоговения. Осознание приходит резко и окончательно переключает внутреннюю расстановку сил. Так бывает с некоторыми странами, они слышат вожделенное "ядерное оружие", и на несколько секунд выпадают из реальности, взглядом одержимца смотрят в пустоту под грохот собственного сердца. У Палестины пересохло во рту. Он отвёл глаза.

- Хорошо. Хорошо... Что я могу сейчас сделать? Я не прошу тебя бить по "Израилю". Мне нужно просто немного вооружения, это не помешает тебе, никому... ты в это время сможешь организовать встречу со своими партнёрами...

Али возбуждённо перемещался, в голове у него беспорядочно носились мысли. В конце концов он вцепился в одежду Ирана и произнёс на одном дыхании, с яростным упорством во взгляде глядя персу в глаза:

- Пожалуйста, брат, позволь мне её уничтожить... Ты в любой момент можешь защититься, ты возглавишь Халифат, через несколько лет ты заставишь Европу дать мусульманскому миру всё, что потребует, тебя и так все боятся, но мне нечего ждать, кроме как быть инструментом чьей-то политики или пролить всю кровь за свою землю, за Иерусалим, и я не пожалею её!

А ты действуй согласованно с кем хочешь, но только ты отвечаешь перед Аллахом за свою жизнь. Ни Россия, ни Китай, ни аятолла - лично ты.

Однажды. Переговоры закончились, и Иран вышел, остались только Ясир Арафат, аятолла Хомейни и Палестина в углу, в плотном хиджабе с прикрытым лицом (лидер настаивал, что на эти переговоры дόлжно прийти так). Это было вскоре после падения проамериканского режима в Иране и установления Исламской Республики. Главы обсуждали план строительства арабского государства в Палестине и поддержку Ирану со стороны ООП в распространении Исламской революции. А спустя некоторое время Исламская Республика нападает на Ирак и развязывается война (хотя бы переворот в Ираке удался – но нет же!). «Йом асель йом басель», как говорится. Один день – мёд, другой - лук.

Отредактировано Palestine (2012-03-05 05:31:17)

«Закипел»  - не то слово! По территории Палестины прокатывались волны жара. Но сейчас автономия сам, подобно сердцу Ардашира, напоминал уже не лаву, а раскалённый камень. Он как будто бы успокоился снаружи. Глаза обратились внутрь, остекленели на мгновение, и Али плотнее сжал губы. Он медленно и тихо выдохнул, снова посмотрел Ирану в глаза.

- Спасибо тебе, брат. Давай обсудим это.

Нет, одержимость не прошла, она прошло ушла далеко вглубь и прочно обосновалась во временной столице. Палестина отцепился от одежд Ирана и отошёл, задумчиво сел.

- Удары нужно будет нанести в трёх точках - по её основным военным базам. Это должны быть как можно более сильные ракетные удары. - Ещё один проникновенный взгляд, обращённый к персу, и Али снова ушёл в себя. - Одновременно... мне нужно будет суметь подойти достаточно близко, чтобы в один момент уничтожить её. У меня есть все карты и расположения. Я сейчас без оружия, поэтому против тебя прямых фактов нет. Каналы транспортировки уточним отдельно.

Голос приглушённый и немного потусторонний - такой голос бывает у человека, который собирается на священную Миссию. Палестина не сразу заметил, как из носа закапала кровь - то проявились последствия столь неожиданной резни в Рамалле. Заметив, он машинально вытер её рукавом, равнодушно скользнул взглядом по пятнам на белой ткани галабеи.

- Давай обговорим, на что я могу рассчитывать, чтобы ещё было время... чтобы у тебя было время укрепиться, пока на нас не пал пристальный взгляд "Сатаны".

Произнося последнее, Али вспомнил, на каком он свете, и стушевался под ясным взглядом Персии. Он совершенно не собирался говорить Ирану, что делать. Однако он понимал, что если Иран даёт оружие, то нужно доставить его в Палестину немедленно и атаковать неожиданно. Или надёжно спрятать.

Вид Ардашира был холоден и уравновешен, однако он тоже нёс тяжёлую ношу, как бы ни хотелось об этом думать, и какое бы юный араб не почувствовал облегчение, доверившись. Расслабившись... А вдруг... неужели, может оказаться, что ты сам пришёл в чужую ловушку и по-прежнему чья-то разменная монета? Пешка в руках Ирана?

Но то, что делает Али - в интересах всего мусульманского мира. «Каждая пролитая капля палестинской крови порождает десятки новых бойцов».

Отредактировано Palestine (2012-03-26 06:18:50)

Услышав о затруднениях с артиллерийской техникой и боеприпасами, Палестина огорчился. Он чувствовал, как легко пошёл разговор, когда дело коснулось непосредственно планирования боевых дел, и ему требовалось время, чтобы отслеживать общее настроение собеседника и его интересы (хотя араб и уважал Ирана, и мог на него полагаться в войне, но тоже боялся). Поэтому он охотно продолжил углубляться в оружейную конкретику:

- Нужны ракеты, мины, гранатомёты - всё, не только стрелковое оружие. Патроны тоже нужны. Я могу ждать, я могу отвлечь их внимание. Но в один момент - видит Аллах, это не моя прихоть - нужно будет нанести сокрушающий удар, пока у нас есть силы, и нанести его неожиданно. Понадобится всё, что причинит наибольший урон сразу, и при этом чтобы нельзя было однозначно предсказать, атака готовится тобой, или моим братом Египтом, или ещё кем-то из братьев.

Али прекрасно понимал, что для Ирана, как и для других важных соседей, удобно воевать посредством "ниспосланного" для этого Палестины. У них есть деньги, у них есть собственная военная промышленность. Араб, конечно, видел в этом свою исключительность. Но его задачей было - остаться в живых и получить независимость. Получить его землю, вернуть дом себе. И все эти стремления были актуальными, несмотря на то, что каждый был готов пожертвовать жизнью ради победы ислама на Ближнем Востоке и в мире.

- Я слышал о твоих успехах в испытаниях новых носителей с Северной Кореей. Если пожелает Аллах, самые худшие кошмары "Израиля" оживут!

И вот, он наконец почувствовал сердцем, как народные настроения двух стран стали одинаковы, слились, несмотря на угрозу опасности и нежелание развязывать войну с Западом. И он тогда сказал, будто выстреливая раскалённые слова:

- Свидетель Великий Аллах, я мечтаю разработать совместный план и однажды ударить по ней ядерной ракетой!

"Если мы победим "Израиль", война в любом случае начнётся. Сейчас такое время, что ты отрекаешься от веры, если ищешь мира," - мысли палестинского народа давно были известны. Более практичные страны же полагали: кто усерднее в борьбе против иудеев, тот имеет больше прав распространять своё влияние, но никто не будет подставлять себя. "Что же он намерен делать? Что?"

Отредактировано Palestine (2012-03-27 08:40:59)

Глядя, как разгоралась, подобно огню в доменной печи, ярость Ирана, Палестина ликовал душой, сожалея лишь об одном: Али только маленькая автономия, и он, в свою очередь, не может ничем оказать поддержку брату, укрепить его связи, вступиться, оказать давление на врага. Впрочем, он и не привык думать в этом ключе: огромные просторы Исламской Республики казались ему и ближайшим радикально настроенным странам ведущим источником военной мощи и победоносной угрозы врагу.

В начале длительной тирады Ардашира палестинец поморщился про себя, как бы отмечая, что про Израиль уже всё сказано, и даже негативное про её особу слушать - уже чересчур. Но с каждым сдержанным словом перса он ощущал, как наполнялись резервуары ненависти, так, что хотелось немедля встать и...

- И что ты предлагаешь сделать очагом? Пока что европейцы хотят сделать очагом тебя.

Наконец-то он слышал то, что хотел слышать. Иран завёлся и встал на прямую дорогу. Почти как при Халифате... покровы суеты и страха сняты. Да, персидский брат не сказал: "С ядерным оружием у нас всё прекрасно! Возьми, Али, ракетку и бабахни по оккупантке". Он, конечно, не изложил стратегический план действий, и даже схему ближайших предприятий, чтобы Палестина мог понять, кто участвует, что планируется делать, по каким точкам наносить удар, какие рычаги будут использованы... Да, не сказал, у него, конечно, если основания, и Али главное избежать внутреннего конфликта, связанного с разными целями, преследуемыми двумя политическими силами Палестины в данном разговоре.

Ведь главное то, что война не остановлена, Ближний Восток не склонил голову, и бой продолжается. Более того, решительность действий при таком темпе и давлении извне - дело времени. Остаётся только не упустить своего, а надеяться и попросту доверять (в разумных пределах) ближним так или иначе придётся.

- Благодарю тебя, брат. Ничто не может выразить тебе моей признательности (пока что), но победа в конце будет плодом наших дел.

Посчитав, что слов будет достаточно, Палестина встал, чтобы уходить.

Отредактировано Palestine (2012-05-05 19:24:50)