Читать под это

Кто ты? Кто я?
Пьеса без героя.
Пьеса без героя
Ничего не стоит.
В Кабуле было неспокойно. Народ волновался, и все чаще до Аше доходили отголоски революционных настроений. Зная свой народ, он мог предположить, что скоро струна, натянутая между простым народом и властью, между простым людом и радикальными исламистами лопнет, и звон от нее разнесется по всей стране. Тогда и начнется очередная война, но не за что-то, а против чего-то. Против рабства. Против жизни в нищете. Против оккупации. Против чужаков, которых никто не звал. Их сюда не просили, и народ начинал понимать, что нужно изгонять тех, кто не должен здесь находиться.
Волки скалились и тихо рычали, угрожающе поднимая загривки. Волков не понимали.  Значит, стая будет атаковать. Стая поднимется, дождется вожака и вцепится в глотку.
Пожалуй, именно так ситуацию воспринимал сам Мохаммед. Только вот вряд ли афганцы были скорее тиграми, чем волками. А тигры к врагам беспощадней и жестче, их клыки рвут плоть и ломают хребты.
И тигры ненавидят, когда к ним без должного уважения.
Вот только даже стае тигров нужен вожак.
И вскоре он появился.
Кто ты? Кто я?
Нас отныне двое.
Нас отныне двое –
Только ты и я.
….А потом была головная боль, алой вспышкой отдавшаяся в глазах, и губы исказила едкая усмешка. Кажется, началось то, чего он ждал, и то, что ненавидел.
Война? Нет, не так – война! Революция!  Упоение битвы, крики, боль и кровь, слезы, трупы и тысячи жертв. Только в этот раз все иначе.  Хочешь знать – так узнай!
В Кабуле восстание. Народ, взяв в руки оружие, решил бороться с произволом, и началась новая война. Бросив вызов небу, судьбе, миру и обстоятельствам, народ бился.
Волна огня затопила реку, и в этом пламени бродил призрак прошлых воин, прошлых побед.
Тигры восстали, хищники дрались, они хотели свободы. Мятежный дух рвал цепи.
А Афганистан смотрел на то, как людское море решило все само – им не нужна такая власть. Смотрел – и ни-че-го не делал. Если ситуация примет серьезный оборот, он сам вступит в безнадежный бой. Вместе со своим народом и теми, кто верен своей природе.
Мы вам кто?
Мы что, мишени в тире?
По мишеням в тире,
Целься, три-четыре!
Выстрелы, крики, реки крови – все это слилось в один монотонный гул, который уже не был важен никому. Народу было плевать. Проливать кровь было привычно, и если кто-то падал, на него не обращали внимания – люди шли напролом, по головам и по трупам.  И, видимо, силу агрессивной толпы воины понимали, а потому стреляли, стреляли во всех. Точно, выверено, целясь так, чтобы убить.  Каждый сам за себя? Чушь! Здесь толпа была единым существом, с единой мыслью, с единой целью, единым порывом.
Кто же держал толпу?
Кто ее вел?
Чьих рук революция?
Самого Афганистана.
Кто ты? Кто я?
Нас отныне двое.
Нас отныне двое –
Только ты и я.
Да, их теперь действительно было двое – он и народ. Ни военных, которых горячие парни и беспощадные женщины вырезали, ни босса, которого народ просто поймал – он не оправдал их надежд. Ни надежд Аше, ни народных. Так что его не волновала судьба своего формального лидера.  Безразличный взгляд в глаза, четкий выстрел в гоову – и все. Судьба решилась. В Афганистане все решается просто – либо ты жив, либо нет. С этим невольно приходится мириться.
Никогда не доверяй никому, кроме себя.
Никогда не выдавай свои секреты Востоку.
Никогда не сообщай о наследниках.
Знания о семье приносят информацию твоему врагу.
Конечно же, Афганистан не ожидал такого поворота событий и сам.
Однако… Он осознавал.
Мивайсом и Зинат * умрут.
Потому что память стирают до конца.

Мы – другие.
Не судите строго.
Нас не переделать
На свой лад.
Смотреть на небо, вдыхать тяжелый воздух, пропитанный кровью, и осознать – это то, о чем ты мечтал. Давно мечтал о том, чтобы вот так запросто всадить пулю в того, из-за кого вся система еще держалась. С упоением осознавать, что одни вышибленные мозги решают слишком много, чтобы пренебрегать такой возможностью.
Афганистан смотрел на то, как люди убивают людей, и осознавал – отнять жизнь нереально сложно. Еще сложнее – сделать это без сожаления.
А высшей силой является факт того, чтобы привыкнуть убивать.
И он этого достиг.
Дело за малым – стереть два небольших препятствия на своем пути. Всего лишь два небольших препятствия, которые могут испортить все.
Дело за малым.
И да не даст Аллах верному пистолету осечки.
В мёртвых зрачках отразится луна,
Друг не очнётся от вечного сна.
Ненависть стынет в душах нетающим льдом
Кровью оплачено право на жизнь
Кровь между пальцев водою бежит.
Найти семейство ныне мертвого лидера труда не составило – он не особенно-то их и прятал. Видимо, не ожида, что его неверная стая оскалится так, что этот оскал его уничтожит.
Запуганная женщина и маленький мальчишка. Всег опять лет, однако это не является оправданием. Он должен умереть. Сын предателя и предательская жена. Иронично.
Пистолет привычно тяготит руку, эхо революции отошло на второй план – только поиск жертвы, только биение чужой крови, только близкая смерть.
Гул шагов по пустому коридору задает ритм этой пляски, этого последнего ритуального танца леди в черном.
Без особого интереса выстрелив в голову какому-то ярому защитнику, афганец смахнул брызнувшую в глаза кровь – обзору мешает. Алые дороги на лице и пара капель чужой жизни на губах. Глупая, нелепая смерть. Все сложилось бы иначе, будь он на другой стороне. Однако предательства тоже не прощают. Так что можно считать это неизбежностью.
Шаг, шаг, шаг.  Щелчок затвора – как приговор, все остальное – уже не важно. Жертва не сбежит, ибо некуда. Это его территория, территория  хищника. Холодные черные глаза цепляют за углом движение, слух улавливает быстрые шаги, которые человек старается скрыть. Что же, бывает, что даже сама лучшая маскировка дает сбой. Бежать Афганистан не намерен -  делать все до конца, спокойно и расчетливо.
Шаг, шаг, шаг. Мать защищает свое дитя, страна защищает свой народ и свободу. Аналогия определенно имеется. Пара метров – и вот он, поворот в коридор – так и есть, одна дверь. Сразу и не приметишь. Оскал-усмешка. Как глупо все это.
И так иррационально правильно.
…помещение оказалось банальной кладовой. Ну, разумеется, где же еще прятаться, как не здесь? Закрыть за собой дверь – теперь никто не убежит. Выходов нет. Жертва в ловушке.
Может, все сложилось бы более удачно, если бы не тоненький всхлип где-то в углу. Афганистан удовлетворенно хмыкнул, направившись прямиком в сторону звука.
Напряжение – предел, точка кипения – максимум.
Так и есть – женщина и ребенок.
-Нет! Нет, нет, уйди! – кажется, Зинат брала истерика. Ничего, бывает. Скоро все закончится. Одним выстрелом.
Прямой взгляд в глаза – выстрел – кровь на стене – оборвавшийся крик. Руки обмякли. Мальчишка оказался рядом со стынущим трупом.
-Мама?... Мама! Мама!
-Замолчи. – устало произнес Аше, приставив дуло ко лбу мальчишки.
Два патрона оборвали детский плач по погибшей матери.
Немой интерес – глухой стук – труп пятилетнего мальчишки у ног.
Все как надо.
Осечки не произошло.
…И солнце встает над руинами.
____________________________________
*Зинат и Мивайсом -  жена и сын нынешнего президента Афганистана