Настроение Брагинского было особенно хорошим. Немного даже странно: вроде как и с Грецией ситуация сложная, и Афганистан принес немало проблем вместе с собой, и Запад на него открыто ножи точит... А России все равно хорошо! Ах да, верно. Он ведь мощь начал набирать, плюнул, наконец, на весь мир, и построил собственную "планету". У него самого было все что надо для того, чтобы построить "идеальной государство", если переводить на язык коммунизма. Однако же, это не мешало Ивану оставаться более или мене адекватным: проходящая с успехом перестройка хоть и концентрировала много сил и внимания на себе, остальной мир и насущные проблемы, в частности военные, которые блондин уже давно чувствовал всеми возможными местами, заставляли его действовать. В конце-то концов его мечта - чтобы Мир был распространен на как можно большей территории. Вот правда мечта, именно эта! Поэтому, наверное, он когда-то и согласился не революцию, на "приобретение" коммунизма, создание СССР.. а, впрочем, почему его вновь понесло в это русло? Потому, наверное, что сейчас ему предстояла важная встреча. Очень важная. Можно даже сказать, одна из наиболее значимых за последнее время и, возможно, в ближайшем будущем.
Китай. Его вечный сосед. Они воевали всю жизнь. Вместе. На разных полях: порой между собой, а иногда, как тогда, во время Второй Мировой, рука об руку. К тому же, в последнее время их экономика заметно сплелась и поднималась вместе - было трудно сказать, с кем больше повязан Китай: со Штатами или с Россией. И, признаться, именно этот вопрос  интересовал Брагинского больше всего.
Если в случае Афганистана и ряде других стран требовал он, то сейчас все будет наоборот. И, признаться, к этому было труднее всего подготовиться. Зная Китай, Иван уже имел определенные "обговоренные с самим собой уступки" относительно возможного союзника. Да, их будем достаточно много в понимании России. Однако же и прогибаться слишком сильно он себе не позволит. В конце-то концов, этот союз, если он свершиться, может быть полезен, а точнее будет полезен, и самому Китаю. Было много факторов, которые говорили об этом и позволяли приравнивать в этой ситуации соседей на равных условиях, однако первый шаг сделала все же Россия - а значит, ему придется немного уступить.
Но все это потом. Он уже не раз это обдумал, принял или отказал, и именно поэтому его историческо-территориальный товарищ будет с минуты на минуту здесь. Брагинский все для себя решил, еще не раз успеет это обдумать, однако ничего не решил Китай - он ведь никогда не скрывал, что тесно сотрудничает с западом. И, признаться, это можно было назвать самой большой проблемой. Впрочем, если взять долговые и экономические проблемы США, о которых так или иначе выползали любопытные данные, а разумный Китай все прекрасно понимал, чаша все же могла склониться именно в сторону России. Но пока он не загадывал ничего, кроме своего намерения.
Может быть, им поможет коммунизм? А может желание создать ничем непобедимый союз государств, по-отдельности вполне уязвимых, а вместе - самого сильного и непобедимого за последние 200 лет Союза? Опыт прошлого имелся у обоих.

  Блондин спокойно вошел в один из кафе Владивостока. Все же, он очень любил этот город. Все Приморье - уникально. И природа, и люди, и границы, и даже сам факт того, что различные нации уживались здесь вполне себе мирно, а город являлся "столицей дальнего Востока" - говорило о многом. Кто знает, чем станет этот город после сегодняшних переговоров.
  Брагинский занял дальний столик в углу помещения и, сняв пальто и шапку, повесил их рядом на вешалку у стола, дожидаясь Китая. Пока можно было все обдумать. В очередной раз. Просмотреть планы и постараться предугадать эту странную для русских азиатскую логику. А, впрочем, настолько ли они разные? Ни тех, ни других, не дано понять Западу, а история показала, что Китай и Россия вполне умеют неплохо ладить между собой.