Serbia, спасибо.

Турция заподозрил что-то неладное, когда серб вдруг решил взять на себя османское знамя.  Юноша не вызывал доверия у турка, тем не менее, слово султана закон даже для Садыка. Порта бродил вокруг да около, то и дело поглядывая на шатёр правителя. В этот момент последний как раз должен был разговаривать с «новым воином османов». Тишина настораживала. Лопалось терпение. Мужчина поправил маску и направился к шатру. Отдернув тяжёлый занавес, первое, что бросилось в глаза – окровавленная земля и тело султана Мурада. Оливковые глаза округлились. Как? Как это могло произойти? - Они по мере переводили своё внимание с пола вверх по трону к кинжалу в руках серба.
– Ты?! – Даже спёрло дыхание от гнева и разочарования. Собственного разочарования, ведь именно он не смог обеспечить достойную защиту повелителю. – Да как ты посмел, шакал?
- Это мой долг. Неужели ты думал, что я добровольно буду служить турецкой стороне? Пойду против своего народа? Ты дурак… - Гордан выпустил кинжал из рук и тот брякнул, ударившись о позолоченную ножку трона.
Несколько секунд в шатре было настолько тихо, что непринуждённый наблюдатель мог бы услышать тяжёлое дыхание обоих. Садык жёг взглядом отважного, но обречённого воина.
- Ты сам подписал себе смертный приговор… - Тихо, с некой маньячной ноткой в голосе промолвил турок. Его руки вмиг оказались на горле юноши.
- Тварь… - Прошипел серб, силясь увернуться от стальной хватки османа, однако тот, не говоря ни слова, лишь сжимал шею своей жертвы. – Я ненавижу тебя, мусульманское отродье! Ты сам погубишь себя, Порта!
Мужчина лишь усилил нажим, перекрывая последний воздух воину. Хриплый вдох наполнил шатёр и тело мальчишки обвисло в турецких руках. – Жив ещё, сопляк! – Порта выпустил тело на холодную землю и пнул ногой. – Это ты у меня будешь всю жизнь ползать на коленях. Об этом я позабочусь.

П.с. простите за ООС. По легенде ведь воина убили.